Глава 1
Громыхнуло, и небо раскололось надвое. Остролистая в своей жизни не слышала ничего подобного. Над головой что-то колыхнулось и раздался страшный треск. Казалось, что небо падает! И когда оно обрушилось на нее, острое и тяжелое, Остролистую швырнуло на землю, дробя беззащитные кости. «Я не могу дышать!»
Она отчаянно боролась, срывая когти, но небо оказалось слишком неподъемным и холодным, и кошка подчинилась бесконечной темноте, унесшей ее прочь.
Она стояла на вершине утеса. Позади нее выло, корчась в шипящих языках пламени, ущелье. Воздух стал горьким, наполнившись дымом и пеплом.
Братья Остролистой, Львиносвет и Воробей, оказались рядом. Они дрожали, и их ужас эхом отзывалась и в ней. Прямо впереди маячил Уголек, он стоял на краю ветки, последнего мостика, который может спасти от огня. Белка стояла рядом с ним, в ее глазах, горящих яростью, отражалось пламя. Остролистая ждала, надеясь, что мать проложит им путь к спасению.
- Хватит, Уголек, - прошипела Белка. – Разбирайся со мной, не с ними. Они не сделали тебе ничего плохого. Делай со мной что хочешь, но дай им пройти.
Кот удивленно взглянул.
- Ты не понимаешь. Ведь это единственный способ заставить тебя испытать ту боль, которую мне причинила ты. Я потерял смысл жизни, когда ты выбрала другого. Что бы я ни делал, я не смогу заставить тебя страдать, как ты того заслуживаешь. Но твои котята… Если ты будешь свидетелем их смерти, ты поймешь что я чувствовал.
Белка спокойно встретила его взгляд.
- Тогда убивай их. Мне все равно, - она отступила назад, потом обернулась, глядя через плечо. – Чтобы причинить мне боль тебе придется придумать что-нибудь получше. Это не мои котята.
Земля ушла из-под лап Остролистой, она выпустила когти, изо всех сил надеясь, что это неправда.
«Белка нам не мать?»
Значит, теперь у Остролистой нет ни племени, ни Закона. Она может оказаться бродягой или даже домашней киской. Нет, она не позволит Угольку рассказать это всем! Тогда их с братьями выгонят из племени, несмотря на все их заслуги, несмотря на их преданность.
Тишина оглушала, сдавливала сильнее, чем холодные камни, прижимавшие ее к полу. Пахло дымом.
«Я похоронена заживо!»
Остролистая дернулась, и одну из лап пронзила резкая боль. Кошка отчаянно рванулась еще, освободив голову. В стороны брызнули мелкие камушки.
Но нигде не было видно выхода из туннеля. Она была заперта в темноте.
- На помощь! Помогите мне! Меня завалило!
Остролистая резко умолкла, оборвав крик. Кого она зовет? У нее больше нет соплеменников. Эта жизнь осталась позади – всего лишь за грудой камней, но до нее дальше, чем до луны.
Ее братья и Листвичка знали, что она убила Уголька. А теперь, скорее всего, думали, что она погибла под завалом. Может, это даже и лучше – по крайней мере, не будут искать. Остролистая снова прикрыла глаза.
…Она бежала за Угольком вдоль границы с племенем Ветра. Она выслеживала его как дичь, мягко подкрадываясь, втянув когти, чтобы те не стучали по камням. Когда кот подошел к берегу ручья, Остролистая прыгнула, сворачивая голову на бок. Она вцепилась соплеменнику в шею, чувствуя, как острые клыки прокалывают шерсть и кожу.
«У меня нет выбора! Это единственный выход!»
Уголек осел на землю, и Остролистая отпрянула назад, спихивая тело в бурлящий ручей. Она аккуратно отмыла лапы от крови, остужая их в ледяной воде.
«Я сделала это ради своего племени!»
Остролистая потрясла головой, прогоняя яркие видения. Тяжело вздохнув, поднялась на передние лапы и отпихнула камни, давящие на грудь. Она вылезла из завала насколько смогла и попыталась освободиться окончательно. Одна из задних лап шевельнулась, и кошка зашипела от боли. Наверное, сломана. Перед мысленным взором возникла палатка целителя, с окопником для перелома и маковыми зернышками, чтобы облегчить боль и заснуть. «Дальше, чем до луны», - напомнила она себе.Сжав зубы, кошка рывком вытащила тело из камней. Раненная лапа отозвалась болью просто от прикосновений к полу.
- Великое Звездное племя, как же больно! – взвыла Остролистая. От звуков собственного голоса стало легче, поэтому она продолжила. – Я уже была здесь, внизу. И я знаю выход. Мне просто нужно ползти по этому туннелю, пока не увижу свет. Давай же, одна лапа, другая…
Забывая об ужасе, о нестерпимой боли в лапе, о воспоминаниях, которые тянут назад…
- Я твоя мать, Остролистая, - шептала Листвичка. Но черная кошка в ответ лишь трясла головой. Это было невозможно. Как может она быть дочерью целительницы, если целителю запрещено иметь детей? Это хуже чем оказаться бродягой и домашней кошкой, ведь своим рождением она уже нарушила Воинский Закон.
Остролистая выпустила когти, чтобы лучше оттолкнуться от камня. Многие из них уже сломались в ее попытках выбраться из-под завала, подушечки лап были мокрыми и липкими. Кошка почувствовала запах крови, и представила себе след, который тянется теперь за ней. Если Воробей и Львиносвет все же сумеют разобрать камни, они увидят кровь и поймут, что она жива.
Вдруг передние лапы Остролистой ударились о камень. Она закричала от боли, отшатнулась в сторону, пытаясь вписаться в поворот. Было настолько темно, что невозможно было даже понять - открыты глаза или нет.
«Если бы я только нашла свет, если бы только, если бы, если бы…»
Воробей узнал о том, кто их отец.
- Это Грач.
Остролистая смотрела на него, но не могла поверить.
- Но… Но Грач же из племени Ветра! А я кошка Грозового племени!
- Щербатая пришла ко мне во сне, - настаивал Воробей. – Она сказала, что пришло время нам узнать правду.
У Остролистой теперь не оставалось ничего в этой жизни. Полукровка. Она стояла у входа в туннель, чувствуя, как затхлый ветер ерошит ее шерсть. Она могла исчезнуть там, внизу, и выйти где-нибудь подальше от племен. Она могла начать новую жизнь, забыв о лжи и нарушенных обещаниях.
Остролистая решительно повернулась и вбежала назад, в туннель. Она слышала, как зовет ее Воробей – а потом гром расколол небо на части, и оно упало на нее, заперев в вечной тьме.
Остролистая двигалась дальше. Вдохнуть, вцепиться, подтянуться. Снова, снова и снова. Она мечтала остановиться, уснуть и подождать, пока за ней придут воители Звездного племени. Но знают ли они, где она? Своим рождением она нарушила Воинский Закон. Она убила соплеменника. Она покинула свое племя. Больше предки не будут следить за ее жизнью. Но видели ли они, как она выдала все секреты своего племени на Совете?
- Стойте! - Остролистая вскочила на лапы. - Я должна кое-что рассказать всем племенам.
Слишком много было лжи, слишком много нарушений Закона, чтобы заставить ее замолчать.
Поляна притихла, и Остролистой казалось, что она может различить, как бьется сердце у мыши, шуршащей листиками под Великим Дубом.
- Вы думаете, что знаете меня, - начала она. – И моих братьев, Львиносвета и Воробья из Грозового племени. Вы думаете, что знаете нас, но все, что вам о нас рассказывали, было ложью. Мы вовсе не дети Белки и Ежевики.
- Что? – Ежевика вскакивает со своего места среди корней, где он сидел вместе с другими глашатаями. – Белка, что она говорит?
- Извини, Ежевика, но это правда. Я им не мать, а ты – не отец.
- Но кто тогда?
Белка перевела печальный взгляд зеленых глаза на кошку, которую всю жизнь называла дочерью.
- Расскажи им, Остролистая. Я хранила этот секрет многие луны, но не открою его и теперь.
- Ты трусишь! – взорвалась воительница, ее яростный взгляд окинул всю поляну, выхватывая из толпы устремленные на нее глаза. – Я не боюсь правды! Наша мать – Листвичка, а наш отец – Грач, да, Грач из племени Ветра!
Ее слова заглушили было потрясенные крики, но Остролистая заговорила громче.
- Эти коты настолько стыдились нас, что отдали другим и лгали каждому из вас, чтобы скрыть нарушение Воинского Закона.Это все ее вина, - она обвиняюще указала хвостом на Листвичку. – Как могут племена выжить, если в сердце каждого из них есть трусы и лжецы?
Казалось, ее слова отражались эхом о стены туннеля. Теперь Остролистой хотелось вернуться в прошлое, вернуться в начало Совета, чтобы не произносить тех страшных слов, не причинять своим соплеменникам ту боль и потрясение, которые читались на их лицах.
«Что я наделала?»
Непроглядная темнота давила до боли в глазах. Остролистая так долго пыталась разглядеть хоть лучик света, что ей показалось, что она видит его. Тонкая линия чего-то светлее, чем мгла, как первая черта молочного рассвета над лесом. Кошка моргнула и потрясла головой, пытаясь избавиться от видения. Но серая полоса не исчезла. Может, это и правда свет?
Остролистая поползла быстрее, уже не обращая внимания на боль. Света становилось все больше, он проникал из небольшого разлома в стене – другого туннеля, поменьше. Кошка втащила себя туда. Показалось ей, или и вправду стены туннеля открывались там, впереди? Восторг затопил ее, и, забыв обо всем, Остролистая попыталась вскочить. Задняя лапа подвернулась, в глазах закружились и рассыпались звездочки. Последним, что она увидела, был пол, ударивший ее по голове.